Ожидаю тебя - Страница 4

— Ты собиралась стать медсестрой? — услужливо повторил он свой вопрос.

Эта ситуация его явно забавляет, решила Джин.

— Мало ли кем я собиралась быть, — отрезала она. — Даже твоей женой, если помнишь. — Вся горечь, скопившаяся у нее в душе, прозвучала в этих словах. — Но все это в прошлом! — добавила она, пренебрежительно пожимая плечами.

— Разумеется, — негромко сказал он и выпустил ее руку.

Потом резко развернулся и пошел прочь. Глядя ему вслед, Джин обратила внимание на едва заметную неровность его походки. Боль комком застыла у нее в горле. Скольких сил стоит ему скрывать свою хромоту? И каково мужчине, привыкшему считать себя неотразимым, смириться с таким, пусть даже незначительным, физическим недостатком?

Она нехотя последовала за ним. Невозможно представить, как они будут работать вместе!

Пройдя несколько шагов, Джин снова остановилась. Ей надо обдумать ситуацию и решить, что делать. Это всего лишь на два месяца, напомнила она себе. Восемь недель по пять рабочих дней, что составляет сорок дней. Прямо-таки библейский срок! Кажется, дело было в пустыне?

Пустыня вполне устроила бы Джин. Все лучше, чем общество, в котором она неожиданно оказалась!

С ее губ едва не сорвался истерический смешок. Все это не смешно, сурово одернула себя она. Но, прислушавшись к неровному биению сердца, решила, что для того, чтобы справиться с этой ситуацией, все средства хороши. Почему бы не попробовать перевести все в шутку, если это поможет? Может быть, стоит отнестись ко всему легко и беззаботно?

Она помедлила перед дверью в комнату медсестер, раздумывая, зайти или нет, чтобы поздороваться. Но эта задержка могла бы только отсрочить неизбежное, и Джин прошла мимо. В голове вертелась мысль об увольнении. Глупости! Ей некуда уйти. София ходит в детский сад при больнице, у нее появились там друзья, вместе с которыми она сможет пойти в школу.

София! Она едва не выкрикнула имя девочки вслух, охваченная внезапным отчаянием. До этого момента Джин не включала дочь в это странное уравнение, связавшее ее прошлое и будущее. Но София, несомненно, является его частью, неизвестной величиной!

И это к лучшему — пусть остается неизвестной, решила Джин, подавив всплеск паники.

Мысль о Софии придала ей хладнокровия и сил. Она распрямила плечи, вытянувшись на все свои метр семьдесят, и пошла по коридору, убеждая себя, что справится со всем этим, как уже справлялась со множеством проблем в прошлом. Главное — сохранить уверенность в себе…

Войдя в кабинет, она увидела, что Майк стоит, склонившись над ящиком с медицинскими картами. Благодаря природной грации, довольно редко встречающейся у таких высоких мужчин, даже в этой позе он не казался неуклюжим или сутулым.

— Опаздываешь, — проговорил он, выпрямляясь и выразительно глядя на часы.

— Не пытайся поймать меня на этом, Майк! — огрызнулась Джин. — Больница задолжала мне гораздо больше за сверхурочную работу. Я могу хоть сейчас взять неделю отгулов!

— Пытаешься улизнуть?

Это был явный вызов, но он прозвучал так мягко, что она не нашлась, что ответить, и сердито направилась к своему месту.

— Ты переставил столы! — возмущенно вырвалось у нее.

Предыдущему заведующему не нравился яркий свет, поэтому он поместил свой стол подальше от окна и сидел лицом к двери, а четыре стула для посетителей располагались перед ним в виде подковы. Стол Джин стоял наискосок, ближе к окну, так что со своего места она могла видеть дверь и в то же время любоваться красотой озера.

Майк сгруппировал стулья для посетителей вокруг небольшого журнального столика, а свой стол передвинул к окну, расположив его под углом к ее столу. Теперь они оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга!

Джин всерьез задумалась о том, чтобы взять дополнительный отпуск.

— Почему ты одна должна любоваться чудесным видом из окна? — беззаботно возразил Майк. — Мне кажется, что так будет удобнее. Ты не согласна?

Она была уверена, что в его глазах сейчас мелькают озорные искорки. Но она не позволит ему раздразнить себя, не даст снова войти в ее сердце и причинить боль.

— Безусловно, — с язвительной иронией согласилась Джин. — Как только ты начнешь меня раздражать, я смогу взять этот латунный тазомер и накинуть тебе на шею.

Губы Майка дрогнули, но он не улыбнулся, — что уже было хорошо! Эта улыбка могла бы разорвать тонкую вуаль ее самообладания и сделать беззащитной перед его мужским обаянием.

— Я думал о других удобствах. Один стол хорошо, а два — еще лучше.

Щеки Джин предательски вспыхнули. Как он смеет напоминать ей о той глупой проделке? И как смеет помнить об этом ее тело?

— Даже и не мечтай! — отчетливо произнесла она. — Я вынуждена работать с тобой в течение двух месяцев, Майк Брэдли, но не более того. И если ты питал какие-то иллюзии о возобновлении наших прежних отношений и воображал, что я растаю, едва увидев тебя, то ошибся! Забудь об этом. Все, что было между нами, давно кончено. — Джин смахнула со стола несуществующую пылинку и, яростно сверкнув на него глазами, добавила: — И помни, что это был твой выбор.

— А ты можешь забыть об этом? — спросил он.

Вопрос пронзил ее прямо в сердце. Не отвечай, не реагируй, приказала она себе.

— Забыть прошлое, Джин? — повторил Майк.

Эти слова наждаком прошлись по ее коже. Она открыла было рот, чтобы ответить, но не смогла вымолвить ни слова, словно разучившись говорить. Ее сердце стучало так громко, что она не сомневалась, что Майк слышит его удары.